Неделя 15

Руководство

Созерцаем Рождество Христово

Многие матери каждый год в день рождения своих детей рассказывают им о том, как они появились на свет. Год за годом они повторяют одни и те же подробности. На этом этапе упражнений мы позволим Иисусу явить нам подробности Своего рождения. Мы выйдем за пределы слов Матфея и Луки. Мы не только будем реалистично представлять себе сцены Рождества. На этой неделе нам будет даровано пережить Рождество Иисуса и понять, что оно значит для нас.

Наше стремление остается прежним. На этой неделе важно его обновить. Мы желаем лучше узнать Иисуса. Наблюдая и постигая Его, мы стремимся глубже Его возлюбить. С возрастанием любви к Нему возрастает и наше стремление сопутствовать Ему в Его миссии.

Мы заполняем весь фон нашей недели образами Его рождения. Они говорят нам о том, Кто Он такой. Как мы уже убедились раньше, это не умственное упражнение. Мы должны оказаться внутри сцены, чтобы ощутить тревогу Его родителей, их бедность, простую и все же совершенно необыкновенную радость Его совершенно человеческого рождения, чудо посещения Его пастухами, опасность, уже нависающую над Его жизнью.

Могу ли я на этой неделе связывать всякую свою тревогу с тревогой Марии и Иосифа? Могу ли в своем стремлении посвятить жизнь ближним прикасаться к родовым мукам Марии, всякий раз когда мне приходится бороться? Могу ли я узнать, в какие ясли я сам призван лечь? И увидеть, как они преображаются, когда я замечаю, что там лежит Иисус? Есть ли в моей жизни люди бедные или простые, инвалиды или несчастные, которые напоминают мне о том, почему так обрадовались Его приходу пастухи?

Пожалуйста, пользуйтесь материалами справа. Здесь даны очень полезные советы, которые помогут нам принять дары этой недели. И, пожалуйста, помните, что вы можете делиться своими дарами с другими, пользуясь ссылкой «Место для обмена опытом».

Пусть Тот, Кто вошел в нашу жизнь так полно и по-человечески, сегодня поможет нам лучше познать и глубже возлюбить Его.

Практические советы для приступающих к упражнениям этой недели

Созерцание Рождества Христова может стать чудесным переживанием. В «Практических советах» прошлой недели были даны основные указания относительно созерцания евангельских рассказов в молитвенном сосредоточении и в контексте повседневности.  (Вы можете вернуться к этим указаниям, обратившись к ссылке Созерцание.)

Рождественский рассказ хорошо нам известен, и мы легко можем вообразить себе рождественские сцены. На этой неделе давайте глубже войдем в этот рассказ, вкусив реальность рождества Иисуса и постигнув, что говорит оно нам об Иисусе.

Каждое утро, надевая тапочки или халат, я могу вспоминать, чем хочу заполнить фон предстоящего дня. В первые дни недели я могу воображать себе обстановку. В середине недели могу стать свидетелем самого Рождества. В последние дни недели я могу пребывать с Марией, Иосифом, Младенцем и пастухами. На выходных я могу взглянуть на этот рассказ глазами Матфея, пережить гонения Ирода, посещение волхвов и бегство в Египет.

Если на этой неделе мы отведем время на молитвенное сосредоточение, то сами сможем при помощи воображения принять участие в этих сценах.

Я могу, например, вообразить себя молодым другом Марии и Иосифа. Я часто навещаю их во время беременности Марии и наслаждаюсь, глядя, как она поет псалмы своему Младенцу, внемлющему ей в утробе. Я слушаю исполненный веры разговор Марии с Иосифом, смотрю, как Мария гладит свой живот, словно утешая Младенца своей верой. Я сам радуюсь, когда Мария предлагает мне прикоснуться к ее животу и ощутить, как Младенец шевелится в утробе. Я могу даже выразить Марии и Иосифу свою благодарность за их готовность, за их «да». Я могу сказать им, как благодарен я им за Сына и за чудесную возможность войти в их жизнь и стать свидетелем первых мгновений жизни Иисуса. Я могу рассказать им все, что пожелаю, о своей жизни, о том, что я переживаю сегодня. На этом этапе упражнений Мария и Иосиф могут стать мне лучшими друзьями на моем жизненном пути. Я могу быть с ними, когда наступает время переписи. Как преодолевают они свою тревогу? Могу ли я уловить и запомнить, что именно они говорят друг другу?

Я отправлюсь с ними в Вифлеем, на перепись. Каково это путешествие? Дороги, усталость, страх, беседы? Ведут ли они себя иначе, чем я во времена подобных трудностей и переломных моментов? Какие слова слышит по пути Младенец в утробе?

Как они переживают невозможность найти пристанище? С каким чувством слышит Младенец слова: «Нет, здесь для вас места нет», – или: «Нет, мы вас принять не можем»? Могу ли я уловить и запомнить, что именно говорят они друг другу, пока скитаются с места на место? И что они чувствуют, когда им приходится остановиться в хлеву, вместе со скотом? Воображайте себе каждую подробность, каждое чувство. Видят ли они красоту этого места?  Знают ли, насколько оно им подходит, насколько оно совершенно?

С какого расстояния могу я наблюдать рождение Ребенка? С такого, с какого захочу. Если мне когда-то приходилось рожать или видеть рождение ребенка, я могу представить себе, как рада моему присутствию Мария. Какие слова могу я сказать ей? Когда начинаются схватки, какими словами обмениваются Мария и Иосиф? Говорят ли с Младенцем в утробе? Могу ли я приблизиться к ним настолько, чтобы ощутить рождение Ребенка, осознать его значение? Могу ли я взять новорожденного на руки? Покрытого слизью, теплого, кричащего, с вытянутыми ручками? Могу ли я закутать Его в теплую одежду и положить в ясли, в то самое место, откуда животные «кормятся»? Могу ли я воскликнуть в глубине своего сердца: «Ради меня; все это – ради меня!»?

Что мы говорим друг другу в последующие дни? Я воображаю себе прибытие пастухов. Как это происходит? Могу ли я представить себе, как после их ухода Мария с Иосифом беседуют о своем Сыне, о том, как однажды Он посвятит Свою жизнь благовествованию нищим?

Если мы позволим своему воображению проникнуть в эти сцены так глубоко, нам будет легко носить эти образы в своем сознании в гуще повседневности. И тогда все повседневные события обретут одни и те же важнейшие составляющие: тревогу, веру, предвосхищение, странствие, лишения, неожиданные дорожные препоны, неприятие, поиск другого выхода, бедность, простую красоту, ясли как источник пищи, простое приятие. И весь день я могу видеть и распознавать эти связи – ведя беседу, запоминая слова, подмечая чувства.

Каждый вечер, ложась спать, я могу выражать благодарность за то, что мне было даровано пережить сегодня. Я могу обращаться к Иисусу и говорить Ему, насколько возросло мое желание сопутствовать Ему в Его миссии, ибо я все больше люблю Его – ведь Он показывает мне, Кто Он такой.

В путь

«Тихая ночь, дивная ночь». На этой неделе мы наблюдаем и слушаем очередную сцену драмы «Бесконечное умаляется до ничтожно малого». Путь Марии и Иосифа в Вифлеем не был ни тих, ни дивен. Дивной, но не тихой была гостиница, где для них не нашлось места. Не было ничего дивного в том хлеву, где после долгого странствия для них наконец нашлось и место, и тишина.

Мы стоим рядом с Иосифом, который хлопочет вокруг своей жены. Мы видим, как он суетится, разводя огонь, чистя ясли. Мы слышим, как тиха ночь, как едят и беспокойно бродят по хлеву животные.  В недвижности ночи, в недвижности времени мы слышим, как дарует нам Свое время Предвечный.

Где вы сидите или стоите? К кому вы ближе всего? Привлекают ли вас личные качества этих двух людей, дивящихся на третьего Человека, который лежит в яслях, источнике пищи? Хотите ли вы уйти или подойти еще ближе? Что говорит вам Мария словами или жестами?

Но вот тишину нарушает приход пастухов. Они увидели дивное сияние, и их тишину нарушили ангелы, поющие утешительную песнь о «мире на земле». Хочется ли вам рассказать им об увиденном? Это сцена вопрошания и размышления. Сердце Марии полно происходящим. Она сказала «да» тайне, уверовав в обетование.  Этой ночью она тоже вкусила великую тайну. Ее душу наводняют все эти «Что это?» и «Как будет это?», а вы можете посидеть с ней рядом и подумать о своем собственном «да» и «Да будет Мне по слову твоему».

Игнатий хочет, чтобы мы были предельно реальными перед лицом Бога, Который сделался предельно реальным для нас.  Мы хорошо знаем этот рассказ, но каждый год, всякий раз, когда мы молимся, этот рассказ все больше и больше становится нашим собственным рассказом. Это Бог рассказывает нам, кто мы такие и что думает о нас Он.  Трудность этого созерцания заключается в том, что все эти события давно нам известны. Если в эту тихую ночь мы будем тихи, наша молитва принесет нам ту дивную весть, которую услышали пастухи: «Ныне родился вам Младенец, Который принесет мир всей земле». Мир тем, кто вкушает милость Божию. Мир людям доброй воли. И мир тем, кто вслед за Игнатием дает волю своему воображению.

«В благоговенье святая чета». И мы сидим тут же, а может, стоим чуть поодаль. Мы молимся в пустоте своего собственного хлева, ожидающего наступления своей тихой и дивной ночи.

Теми же или похожими словами

Дорогой Иисус!

Думаю, сильнее всего я ощущаю запах соломы. Я вижу, как стою на холоде возле хлева и заглядываю в широкую щель в стене. Света мало, но мне почему-то все видно.

Эта молитва – чудесное странствие. Это странствие – чудесная молитва. Я наблюдал, как Иосиф и Мария держали путь в Вифлеем. Мария немного боялась родов и даже чуть-чуть стеснялась Иосифа. Но она знала, что любит его и может ему довериться. Все, что они пережили за последние месяцы, пока говорили о ее беременности, его замешательстве, ее недрогнувшей вере, его недрогнувшей вере, о его решении остаться с нею, – связало их очень тесными узами, куда более глубокими, чем «медовый месяц».

Я молюсь, созерцая эту сцену. Теперь они расположились в яслях, а я чувствую только запах соломы, влажной и затхлой от скота. Как можешь ты рожать Ребенка здесь, среди этой влажной соломы и навоза?

Больше всего я хочу войти в хлев и чем-то им помочь. Могу ли я войти? О Иисусе, могу ли я позволить себе в своем воображении отбросить всю неловкость и просто-напросто войти в хлев?

Я вхожу и, кажется, оба они рады меня видеть. Она так довольна и так благодарна, что я пришел. Иосиф занят: он расчищает ей место – и когда начинаются сильные схватки, я просто крепко беру ее за руку. Но запах! Иисус, как мог ты родиться среди такого смрада? Я попытался найти немного свежего сена и посыпать им пол возле Марии, но вдруг начались роды, и никто кроме меня уже не вспоминал о свежем сене.

А потом родился Ты – и сразу оказался в пахучей и влажной соломе, в сильных руках Иосифа. Он вытер Твое личико, прочистил Тебе носик и глазки, а когда Ты вдруг громко завопил, они оба рассмеялись. Я тоже рассмеялся про себя, но не хотел мешать им в такой сокровенный миг, а потому остался чуть в стороне.  О Иисусе, сердце мое переполнено! В таком месте меня потрясло бы рождение любого ребенка. Но ТВОЕ? Здесь холодно, здесь смрад, и где же Твоя кроватка? Где одеяльце? Иосиф плотно закутал Тебя в свой плащ, но Тебе этого мало.

Потом я понимаю, как утомились Мария и Иосиф после долгого странствия и радостной ночи Твоего рождения. Мария дремлет, держа Тебя на руках, но вот она вновь открывает глаза. Не подержу ли я Тебя, пока они с Иосифом поспят? Мне просто не верится! Я тихо усаживаюсь на солому, туда, где я им не помешаю, и беру Тебя на руки, укутанного плащом. Я сморю на Тебя, вдыхаю запах Твоей младенческой шейки и трусь носом о Твою щечку, как когда-то терся о щечки своих детей. Я испытываю такую сильную любовь к  Тебе и к Твоему деянию.  Вот как Ты приходишь в мир – в невероятной нищете, в смрадном хлеву. Ты делаешь это для того, чтобы быть с нами в нищих и смрадных закоулках нашей жизни.

Дорогой Иисусе, на предстоящей неделе помоги мне ощутить Твою малость. Помоги  почувствовать Твою беспомощность и предаться ей вместе с Тобой. Помоги мне быть маленьким в этом мире и, как бы странно это ни звучало, всегда поддерживать Тебя, как Ты всегда поддерживаешь меня.

Утренняя молитва: 

 
Пусть все мои нынешние дела –
все мои встречи и размышления
и даже неудачи и огорчения, –
помогут мне предать себя в руки Твои
и препоручить Тебе всю свою жизнь.

Господи, жизнь моя в Твоих руках.
Да принесет этот день Тебе хвалу.